Журналистика полна стратегов в наполеоновских двухрожках, выигравших Ватерлоо и сентябрьскую кампанию над клавиатурой…
Битва при Вердене, 1916 г.
В свободное время эти стратеги сами решают главные проблемы человечества с помощью простого трюка. Их родственные воплощения — провидцы, способные с научной точностью предвидеть прошлые и свершившиеся события, а также их давно минувшие последствия. Конечно, обладатель власти чувствовал бы себя нереализованным, если бы не упрекнул в недальновидности ушедших поколений, особенно в первой половине прошлого века. Священный ритуал вызывает даже пресловутый вопрос — почему, ах, почему мир не увидел признаков грядущих 1930-х и 1940-х годов — ведь так ясно и очевидно в историографии? А если и знал, то почему не дрожал от ужаса и негодования?
Но во все времена мир видит только настоящее. А далибога в 1920-е годы — даже с помощью антиисторических способностей ретроградного ясновидения — нельзя было запугать видениями будущего в ближайшем десятилетии. Тот факт, что Сомма и Верден сделали Европу невосприимчивой к террору, играл второстепенную роль.
Как напугать людей, застрявших в безнадежном кризисе и неизвестности, засыпанных новостями об убийствах, войнах, диктаторских переворотах и революциях? «Кассандра», возвещавшая национальную ненависть, насилие, террор и расистские преступления в 1921 году, была глашатаем настоящего и ежедневной газетой.
Новые государства формировали свои границы штыком, войны за раздел, принудительные, нарушенные и секретные договоры, колониализм и институциональный расизм шли на пользу. Мир не вздрогнул от греко-турецкой резни, Каданской резни и целого сонма пороховой подлости. Пока мировая элита совершала расистские нападения на Францию и ее африканские войска, Великобритания направила танки и артиллерию линкоров против подданных в центре Ливерпуля. Военное решение проблем было рутиной до того, как оно было подкреплено эшафотом тотальных идеологий. Можно рискнуть тезисом о том, что мир в 1921 году был страшнее пьяных шумов, доносившихся из мюнхенских пивных, для чего достаточно месячного обзора.
Около 100 человек погибли в Палестине в начале мая, когда сионисты ушли из Яффо, а Тель-Авив отпраздновал День труда уличными столкновениями между большевиками и социалистами. Одни хотели советскую Палестинскую республику, другие — от Ахдут ха-Авода Бен-Гуриона — отдельное еврейское хозяйство, без арабов. Те, в свою очередь, были возмущены тем, что маргинальная группа выходцев из России решала, какая чужая идея устроит их жизнь, поэтому разогнали потасовку. Однако беспорядки переросли в погромы, причем бок о бок с теми и другими — половину из них арабы убили британские солдаты.
Вскоре мир не потрясла новая малоинтересная трагедия — на этот раз в Южно-Африканском союзе. Фермеров в Булхуке раздражала апокалиптическая секта Еноха Мгиджимы — отступника и саморожденного пророка. Три тысячи его последователей годами скитались по лугам и полям, губя посевы.
Когда следующей весной вновь наступил Страшный суд, но верующие остались на полях, фермеры вынудили правительство принять ответные меры. Полиции, возможно, было достаточно против копий секты, но правительство направило в Булхук армию с пулеметами и артиллерией. Итог — 24 мая 1921 года погибло 163 человека и столько же было ранено.
Вскоре после этого, 31 мая в Талсе, штат Оклахома, черный ботинок въехал на верхний этаж офисного здания с белым лифтом. Мы не знаем, что произошло, но он был арестован по обвинению в нападении. Но Оклахома не имеет привычки обременять суды такими вопросами. Несколько сотен белых задержанных потревожили черных, их были сотни — в основном безработные европейские ветераны войны, у каждого по винтовке и винтовке. За всем, по мнению колоритного темнокожего участкового, стоял местный наркобарон и его бандиты. Что бы ни случилось, в первом столкновении двое черных и десять белых были убиты, а за ними последовала лавина преступности. Красочный район Гринвуд был стерт с лица земли белой толпой и сожжен дотла, и даже Красный Крест заблудился в подсчете жертв. В зависимости от политических интересов источники говорят о 80 или 300 убитых, якобы захороненных в братской могиле.
Если это было слишком периферийно для европейских дел, то в Силезии происходило польское восстание, и открылась вышеупомянутая резня в Яффо продолжающаяся по сей день столетняя война, все еще опасная для мира.
В 1936 году множество иностранцев покинули Берлинскую Олимпиаду с впечатлением, что немецкий закон и порядок лучше хаоса, переворотов и революций. . Ведь тому, что произошло потом — особенно после 1941 года — тогда никто бы не поверил.
